Проблема трудоустройства  для  людей, имеющих судимость,  является злободневной и чуть ли не основной. Отсутствие закона о квотировании рабочих мест для данной категории граждан делает ситуацию безвыходной: наличие исполнительных листов и требования  трудоустроиться в оговоренные сроки толкают женщин на поиски заработка любой ценой. А цена эта оказывается слишком высокой...

 Мария Подцероб Vedomosti.ru 22.08.2012

 Легко ли найти достойную работу управленцу с тюремным прошлым

ентам: он с порога сообщает, что 10 лет назад сидел в тюрьме. В своей прошлой жизни, до тюремного заключения, он был адвокатом по уголовным делам. Но однажды обманул органы правопорядка, чтобы спасти подзащитного. За что и был осужден на год с лишним.

Суд лишил Уэбстера адвокатской лицензии. Поэтому, выйдя в 2002 г. из тюрьмы, он решил податься в бизнес и открыл консалтинговую компанию National Prison and Sentencing Consultants. Уэбстер консультирует адвокатов и подсудимых, а также помогает осужденным адаптироваться к тюремному заключению. Юристы, сотрудничающие с ним, говорят: он реально помогает смягчать приговоры и психологически готовит их клиентов к предстоящей жизни в тюрьме.

Америка простила

Уэбстер не одинок. Многие некогда осужденные американские юристы, топ-менеджеры и предприниматели не только не скрывают темного прошлого, но даже пытаются делать на нем деньги. Одни консультируют, другие пишут о себе книги, третьи читают лекции о тюремной жизни. В США даже есть специальное лекционное бюро The Pros and The Cons, в котором работают бывшие осужденные из числа белых воротничков. Его гендиректорГерри Зин утверждает, что самые успешные лекторы зарабатывают по $5000 за одно выступление.

Марк Морз, один из самых успешных лекторов The Pros and The Cons, отсидел четыре с половиной года за участие в финансовых махинациях. 18 лет назад он помог обмануть на $100 млн инвесторов компании по чистке ковров ZZZZ Best, когда та разорилась. Выступая перед аудиторией, он с юмором рассказывает о своем печальном опыте, о том, как распознать мошенничество и как ему противостоять. Морз утверждает, что только в прошлом году заработал на лекциях и однодневных тренингах $200 000. «Америка — самая прощающая страна на земле. Единственное условие — публично покаяться», — говорит он.

Россия не прощает

«В России трудно представить себе ситуацию, чтобы, например, Ходорковский вышел из тюрьмы и начал публично рассказывать о своем судебном процессе и о жизни в тюрьме», — качает головой Юлия Петрова, директор социально-реабилитационного центра «Аврора» для женщин, вышедших из мест лишения свободы. Ее опыт показывает: большинство бывших заключенных, будь то неквалифицированные работники или высокообразованные менеджеры, предпочитают не говорить вслух о том, что с ними случилось. «Я сейчас начала предлагать вышедшим на свободу людям поделиться своим опытом в моем блоге. Но многие предпочитают молчать», — рассказывает она.

Молчат люди потому, что знают: устроиться на работу после тюрьмы непросто, особенно если не сохранились личные связи и никто не может дать рекомендаций, говорит Валентин Богдан, юрист-эксперт фонда «В защиту прав заключенных» и член экспертного совета при уполномоченном по правам человека. Он добавляет, что предприниматели или менеджеры чаще всего попадают в тюрьму по экономическим статьям. В отличие от обычных преступников их не просто сажают на много лет, но еще и вменяют в вину имущественный ущерб, который они должны возместить, выйдя из мест лишения свободы. Чтобы расплатиться, им нужно начать работать. Но после освобождения многие из них оказываются в подвешенном состоянии. Их бизнес давно забрали партнеры, их бывшее место работы уже много лет занято. А другие работодатели не решаются их нанимать. И не только из-за приговора суда. Но еще и потому, что человек много лет был изолирован от общества, сильно отстал и не вписывается в сложившуюся систему, объясняет Богдан. «Я часто вынужден лично просить знакомых бизнесменов принять того или иного бывшего заключенного на работу. Без рекомендации его ни за что не возьмут», — говорит он.

Особое отношение

«На профессиональную вакансию белого воротничка и тем более на управленческие позиции шансов у людей с судимостью фактически нет», — констатирует Роман Шикин, директор подразделения по подбору персонала кадровой компании Kelly Services. Он добавляет, что службы безопасности компаний отсеивают кандидатов, даже если человек просто привлекался к разбирательствам.

В подтверждение этих слов Богдан вспоминает судьбу одного своего подзащитного. Предприниматель возглавлял успешную торговую компанию, но во время кризиса 1998 г. понаделал долгов. 10 лет спустя его кредитор, которому он так и не вернул долг, добился взятия его под стражу. Предприниматель провел в тюрьме два с половиной года. Полтора года назад освободился и попытался устроиться куда-нибудь на руководящую позицию. Но никто его не брал. «Я, как бывший руководитель, и сам понимаю, что без личных рекомендаций ни один гендиректор не возьмет на работу бывшего заключенного. Ведь он должен доверить мне часть бизнеса или часть людей, которые у него работают», — говорит сам предприниматель, пожелавший сохранить инкогнито. Все это время он зарабатывает на жизнь посредничеством, используя кое-какие сохранившиеся связи. Но все же мечтает открыть когда-нибудь снова свой бизнес.

Закалка репутации

«В США нельзя посадить человека по экономической статье, если он не причинил ущерба или нет потерпевших. Наши суды все равно выносят в этих случаях обвинительные приговоры», — возмущается Геннадий Максимов, эксперт общероссийского общественного движения «За права человека». «Очень часто все вокруг понимают, что человек сел зря. Поэтому, если у топ-менеджера сохранилась безукоризненная репутация и остались высокие связи, его стопроцентно возьмут на работу. Более того, работодатель будет уверен, что после тюрьмы топ-менеджер вряд ли станет воровать или участвовать в каких-либо закулисных интригах», — говорит Ольга Романова, журналист, правозащитник и глава объединения «Русь сидящая». «Удивительно, но репутация честного человека закрепляется за топ-менеджером именно благодаря уголовному делу», — усмехается она.

И все же здесь тоже есть свои подводные камни. Геннадий Максимов приводит в пример дело одной своей подзащитной. В 2004 г. женщина была председателем правления банка. В ходе чистки банковской системы, объявленной ЦБ, банк был ликвидирован. «Лицензия была необоснованно отозвана, несмотря на то что банк не был банкротом. Создали временную администрацию банка из сотрудников ЦБ. Одновременно по факту отзыва лицензии было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц», — вспоминает Максимов и добавляет: как всегда бывает в таких случаях, если завели уголовное дело, надо кого-то осудить. Следствие шло пять лет, и в конце концов осудили его подзащитную, которая проработала в банке на руководящей должности всего четыре месяца до его ликвидации. Женщине вынесли приговор по статье 201 Уголовного кодекса(злоупотребление полномочиями). «По возвращении из мест лишения свободы ей, вероятно, будет нелегко вернуться в банковскую систему. Все банки сегодня зависят от власти, они не нанимают людей, чьи кандидатуры они не могут согласовать с ЦБ», — рассказывает Максимов.

Вернуться и вернуть

Проблемы осужденных за экономические преступления получили большой общественный резонанс. В апреле 2012 г. вопрос об амнистии по экономическим статьям был поднят на заседании правительства. Тогда Дмитрий Медведев пообещал обсудить этот вопрос с парламентом. А глава президентского совета по правам человека Михаил Федотов напомнил, что сейчас за экономические преступления в России отбывают наказание 100 000 человек.

Борис Титов, уполномоченный по правам предпринимателей, сообщил газете «Ведомости», что собирается внести предложение о том, чтобы снятие судимости для отбывающих наказание по экономическим статьям происходило через три года после окончания срока, а не через семь, как сейчас. Он подчеркнул, что после снятия судимости они получат право вновь занимать руководящие должности. «Это квалифицированные, инициативные и умные люди. В любом случае это наш кадровый потенциал», — сказал Титов.